Моя библиотека фантастики. Часть 27. Сборник научной фантастики. Выпуск 18

Сборник научной фантастики. Выпуск 18. Составитель: В. Владимиров. М.: Знание, 1977 г. Тираж: 200 000 экз. Фантастика Польши, Венгрии, Болгарии, ГДР.

Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Ю. Ващенко.

Содержание:

Владимир Михановский. Магический кристалл (заметки о научной фантастике), стр. 3-18. Научная фантастика отнюдь не является детищем нашего беспокойного XX века, хотя нельзя отрицать, что именно в наше время она получила наибольшее распространение. Может быть, вернее всего будет сказать, что фантастика в наши дни стала могучей и полноправной ветвью художественной литературы.

С давних времен человек стремился провидеть, мечтал узнать, чем встретит его «день грядущий». Возникла «литература мечты», которая призвана была удовлетворить эту насущнейшую из человеческих потребностей. Вспомним в этой связи, например, Лукиана Самосатского или Гомера, чьи герои совершали не только земные, но и межпланетные путешествия, отправляясь на Луну.

Фантастика и есть тот магический кристалл, через который люди во все века пытались разглядеть туманное будущее.

Популярность научной фантастики в наше время объясняется многими причинами. Это и рост научных знаний, и соответственно — числа ученых в современном обществе. И все большее ускорение научно-технического прогресса.

Каждый день приносит новое открытие, имеющее не только сиюминутное значение, но и способное, как правило, оказать влияние на наше завтра. То есть сама жизнь постоянно поставляет материал для научно-фантастической литературы.

И как сама жизнь, «литература мечты» отнюдь неоднородна. Она сложна и противоречива, в ней множество течений и рукавов.

Однако при всем многообразии тематики, проблем, направлений со всей определенностью можно говорить о двух отчетливо выраженных тенденциях в современной мировой фантастике.

Писатели, представляющие литературу стран социалистического содружества, видят грядущее оптимистически. Социальные модели будущего, строящиеся ими, несут в своей основе жизнеутверждающее начало, веру в торжество гуманизма. Иной взгляд характерен для писателей Запада. Бытующие сегодня в капиталистическом мире правопорядки, нравы, мораль они переносят в будущее. Суммируя, можно сказать коротко два мира — две фантастик.

Представляемый сборник НФ состоит из произведений писателей-фантастов Польши, Венгрии, Болгарии, ГДР.

Он ни в коем случае не претендует на сколько-нибудь полное отражение процессов, происходящих в фантастике социалистических стран. Однако мы пытались отобрать те произведения, которые по своим тематическим и жанровым признакам в какой-то степени характерны для этого вида литературы.

Одной из наиболее популярных у фантастов является сегодня тема космоса. И одной только модой дело едва ли объяснишь корни «космизма» в научной фантастике (как, впрочем, и в поэзии, и в прочих, всех без исключения литературных жанрах) уходят гораздо глубже.

Мода преходяща, космос вечен.

И этот вечный космос — грядущее человечества, потому что, по пророческому слову К. Э. Циолковского, Земля — колыбель человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели!..

К осознанию этой истины люди пришли не сразу, а преодолев тернистый путь длиною не в одно тысячелетие. Но наверняка смутное предчувствие кровной связи со звездами, чувство органической причастности к ним зародилось на заре человечества. Нет, не о том речь, что мы «родом со звезд», гипотеза эта и поныне достаточно спорна. И не о том даже, что Земля наша — частичка космоса, кровяное тельце Вселенной, и потому нет и не может быть на нашей планете ничего, что не было бы в той или иной мере подвержено влиянию космических сил.

Потоки нейтрино — мельчайших частичек, «вечных странников» Вселенной — каждый миг пронизывают не только нашу Землю, но и все небесные тела, как бы подтверждая тем самым единство всего мироздания.

А чего стоит такой, например, факт «сродства космических сил» некоторые виды муравьев, ничтожных по размерам земных насекомых, в своих перемещениях по поверхности земли ориентируются по звездам! Именно по ним, как это теперь неопровержимо доказано, находят они свой путь, особенно в зоне степей и великих пустынь. По свидетельству И. Халифмана, «…тунисский мирмеколог Ф. Санчес написал целую философскую поэму о крохотном муравье, заставляющем человека поднять глаза от земли к великим мирам, проплывающим в небе; о ничтожном муравье, что в яркий полдень находит для себя в глубине небосвода дальнюю звезду, оказавшуюся его проводником, о слабом муравье, что подобно мудрецам Земли путешествует с надежным компасом; о скромном муравье, что всегда привязан ниткой света к золотой звезде и идет к своей цели». Кстати, эта поэма — великолепный пример «стыковки» поэзии и фантастики.

Речь сейчас, повторяю, о гораздо большем — о том, что «единожды начавшись», разумная жизнь — таковы ее внутренние законы — не может не распространяться вширь, не захватывать все новых планет, вплоть до самых дальних. Дело, впрочем, не исчерпывается чисто пространственной экспансией: речь идет в первую голову о качественных изменениях во всех сферах нашей жизни, к которым приведут дальнейшие шаги человечества в бесконечности.

Выход человечества в космос, помимо всего прочего, имеет и принципиальное философское значение. Ведь все человеческие представления в течение долгих тысячелетий вырабатывались в масштабах нашей планеты — перешагнуть земной порог, казалось тогда, никому не дано. Ныне же, когда человек научился побеждать земное тяготение, положение коренным образом переменилось. Вот тут-то и интересно проследить, как по-разному подходят к этой ломке земных представлений, к их экстраполяции на космос западные фантасты, с одной стороны, и фантасты социалистических стран — с другой.

Первые, как уже говорилось, считают, что и в космосе неизбежно применение силы, использование мощнейшего оружия. Надо ли говорить, что такая точка зрения принципиально неверна? Она порождена представлениями прошлого, которые безнадежно устарели. А это, в свою очередь, произошло потому, что научно-технический потенциал человечества неизмеримо вырос, и, следовательно, насилие как метод решения спорных проблем становится абсолютно неприемлемым ведь речь идет не больше не меньше как о жизни всего человечества.

Фантасты социалистических стран в полном соответствии с марксистско-ленинской философией в своих произведениях исходят из всеохватывающей идеи «мирного космоса».

Идея эта разными художниками претворяется по-разному.

Станислав Лем. Маска (повесть, перевод И. Левшина), стр. 19-61. «Вначале была тьма, и холодное пламя, и протяжный гул...» — «откуда эта девочка, виконт?» Юная красавица надменно шествует мимо чужих, ненужных людей: у нее есть цель, у нее есть любовь. И она знает, что явилась в мир благодаря этой неодолимой любви к одному-единственному человеку... Романтика? — ничего подобного. Этот превосходный детектив (хочется назвать его психологическим), в основу которого положена идея непознаваемости человеком глубинных мотивов его поведения, ведет нас от мистической истории, через детектив, к превосходной фантастике. Маска осознает себя; Маска приоткрывает свои намерения; Маска идет по следу. Ей нужно настичь возлюбленного, она без него не может жить. Это не красивая метафора, а факт. Она успевает... Финал, неожиданный и грустный, чем-то напоминает финал «Ромео и Джульетты». Но там был вышний рок, прихоть судьбы, а здесь — обдуманное предначертание, коварный план, породивший на свет это прекрасное, жуткое и несчастное существо.

Станислав Лем. Несколько слов о повести (эссе, перевод И. Левшина), стр. 19-22. Это предисловие к повести «Маска» было написано в 1975 году, через год после написания самой повести. В нём Лем объясняет читателям замысел повести. А также определяет место, которое, по мнению самого Лема, занимает «Маска» в его творчестве.

Станислав Лем. Два молодых человека (рассказ, перевод А. Громовой), стр. 62-67. Неожиданная для Лема бессюжетная зарисовка, лирическая и проникновенная. Два человека находятся в противоположных полюсах, одинаково для них притягательных: на Земле и в космосе. Когда-нибудь они, возможно, встретятся...

Ежи Валлих. Эксперимент (рассказ, перевод К. Старосельской), стр. 68-81. Мозг некоторых выдающихся деятелей после смерти консервируют в специальной аппаратуре и подключают к четырём ящичкам с искусственным зрением, слухом, обонянием и голосом. В таком виде герой может работать, читать лекции, бывать всюду (если кто-то носит его ящички). Герой влюбился в свою студентку Анну и она полюбила его. Он заключает договор с человеком, покупая у него тело внаём на год за большую сумму. Год они проводят с Анной. А когда герой вынужден вернуться к своим ящичкам, они с Анной вместе кончают самоубийством.

Рышард Савва (Учился в Лицее им. Владислава Ягеллы, затем продолжил образование в политехнических институтах Варшавы и Ленинграда. С 1965 года работал в Индустриальном институте автоматики, занимался внедрением промышленных роботов. В 1982 году защитил докторскую диссертацию). Полет дальнего действия (рассказ, перевод В. Головчанского), стр. 82-92. Рассказ повествует о событиях 1967 года, когда множество людей стали получать необъяснимые потоки информации о технологиях далекой цивилизации, расположенной в центре галактики.

Карл-Хайнц Тушель (1928-2005). Неприметный мистер Макхайн (повесть, перевод Ю. Новикова), стр. 93-156. Крутой детектив из мира роботов.

Гюнтер Крупкат (1905-1990). Остров страха (рассказ, перевод Ю. Новикова), стр. 157-171. По заданию Всемирного Исследовательского Совета Гуман должен расследовать результаты безответственного эксперимента своего старого научного противника — профессора Илифоруса Деменса. Деменс, полагавший, что механизмам суждено превзойти человека, выбрал отрезанный от прочего мира участок в Австралии и собрал там несколько десятков механических существ — аутогонов, предоставив им полную свободу для самосовершенствования. Гуман застаёт Деменса жалким беглецом. Что же произошло?

Зигберт Гюнцель. Одни неприятности с персоналом (рассказ, перевод Ю. Новикова) стр. 172-177. Алек привык к своему роботу Джону, но его жену Бетси старый механический слуга только раздражал. По её настоянию был куплен новый робот — точная копия певца Стива Лесли. Холёный и наглый, он совсем не пришёлся Алеку по душе. А вскоре хозяин стал замечать, что «Стив» занимает в жизни его жены что-то уж очень много места.

Светослав Славчев (1926-2016). Загадка белой долины (рассказ, перевод Т. Колевой), стр. 178-186. Зеелинген с детства жил в джунглях Ориноко. Однажды, когда он вернулся после полугодового скитания по джунглям, некий чернобородый человек, работавший в Международном институте физиологии и занимавшийся невробиохимией, предложил Зеелингену стать проводником по Белой долине. Существует легенда, что где-то в джунглях живет племя, владеющее тайной телепатии, вызываемой отваром лиан определенного вида.

Дьюла Хернади (1926-2005). РНС (рассказ, перевод С. Фадеева), стр. 187-190. В руки молодого честолюбивого химика попадает научная статья, в которой высказывается гипотеза о том, что носителем таланта и знания в головном мозгу человека является рибонуклеиновая кислота. В своей домашней лаборатории он начинает первые опыты.

Петер Куцка. Не с марсиан началось (Фантастика в живописи) (статья), стр. 191-200. Действительно, все началось не с марсиан. В горах Бактрии, а по мнению других — в горах Мадагаскара обитала некогда мифическая птица грифон. Туловище у грифона было львиное, но в восемь раз крупнее, чем у обычного льва, голова же — орлиная, но в сто раз крупнее, чем у обычного орлана. Грифон без труда поднимался в воздух, неся в клюве всадника вместе с конем или двух волов… Феникс обитал, согласно преданию, в Египте, в окрестностях Гелиополя. Разложив костер из ветвей душистого дерева, он сжигал себя, чтобы затем воскреснуть из пепла… Птица рокк гнездилась в горах Индустана. Яйца, откладывавшиеся этой птицей, были столь велики, что путешественники принимали их за мраморные купола. Фракия была местом обитания гарпий. Ненасытность и коварство этих существ, наделенных девичьими лицами, не имели границ. Внушителен перечень морских и речных чудовищ: бегемот, левиафан, морской конь, ремора, морской змей, гигантский осьминог, кит. Горные пещеры и расселины населяли семи-, восьми- и стоглавые драконы, на перекрестках дорог путников подстерегали свирепые сфинксы — существа, наделенные туловищем льва, головой женщины, орлиными крыльями и змеиным хвостом. Лесные чащи облюбовали себе химеры, единороги, львиные муравьи и древние гумбабы. По ночам в небе летали вампиры, наделенные крыльями летучих мышей, а в болотистых местах становились различимы светящиеся тела саламандр. А что творилось под землей?! Полный перечень диковинных существ, населявших подземный мир, еще никем не сделан. Человеку не было необходимости отправляться в далекие, неизвестные края. Достаточно было ему взглянуть в сторону, чтобы увидеть, что кто-то или что-то вдруг промелькнуло в тени куста, чья-то голова высунулась и закачалась над волнами озера или реки. Неудовлетворенный чудесами жизни, огромным разнообразием живых существ, человек заселил окружающую его природу фантастическими существами, являвшимися ему во сне или порожденными фантазией. Сказка, миф, религия, литература, соревнуясь между собой, порождали существа одно диковиннее другого, то страшные, то добрые, демонические или волшебные. Они всегда существовали. Как глубоко бы ни заглянули во время, в прошлое, мы непременно встретимся с ними. Они и сегодня с нами, в нас, вокруг нас.

Откуда же пришли, что хотят, как выглядят они? Начнем с марсиан. Марсиане и прежде жили в детских наших мечтаниях, в сказках, но для людей XX века их заново «открыл» — описал их внешний облик, характер, деятельность — писатель-фантаст Герберт Уэллс. «Тот, кто не видел живого марсианина, — читаем в «Войне миров», — вряд ли сможет представить его страшную, отвратительную внешность. Треугольный рот, с выступающей верхней губой, полнейшее отсутствие лба, никаких признаков подбородка под клинообразной нижней губой, непрерывное подергивание рта, щупальцы, как у Горгоны, шумное дыхание в непривычной атмосфере, неповоротливость и затрудненность в движениях — результат большой силы притяжения Земли, в особенности же огромные пристальные глаза — все это было омерзительно до тошноты. Маслянистая темная кожа напоминала скользкую поверхность гриба, неуклюже медленные движения внушали невыразимый ужас. Даже при первом впечатлении, при беглом взгляде я почувствовал смертельный страх и отвращение».

Мы с легкостью могли бы установить, откуда были позаимствованы составные части порожденных воображением писателя созданий. Отнюдь не случайно иллюстраторы изображали марсиан в виде существ, напоминавших осьминогов. Но осьминоги-марсиане Уэллса явились на Землю на космических аппаратах, они располагали мощной боевой техникой, смертоносными лучами, то есть представляли высокоразвитую в техническом отношении цивилизацию. Писатель переступил через границы мифологии; его интересует уже не олицетворение грозных сил природы, а двойственный характер творимых человеком сил. Появление марсиан было поворотным пунктом в литературе. Завершился длительный процесс формирования научно-фантастической литературы. Можно было бы сослаться на прежние достижения, эксперименты в этой области, упомянуть имена писателей Лукиана, Мора, Кампанеллы, Бэкона, Сирано де Бержерака, Йокаи, Верна и многих других.

Однако, говоря о современной научно-фантастической литературе, мы можем с уверенностью утверждать, что она зародилась в момент вступления на землю марсиан. Появились чудовища, имеющие в своем распоряжении машины. Внешностью они сильно отличаются от людей, но характером, поступками, агрессивностью, жаждой к разрушениям они напоминают людей капиталистического общества начала века. И не станем отрицать, что человек во многом был похож на жестокого, кровожадного марсианина. Он использовал технику для разрушений, вел колониальные войны, перекраивал карту мира. В поэтических прозрениях Уэллса значительно больше реальности, знаний об обществе, чем это может показаться на первый взгляд. В них нетрудно уловить нотки страха, бесперспективности, предчувствия катастрофы.

Историю научно-фантастической литературы можно было бы рассматривать, сузив ее рамки, и как историю изображавшихся в ней всевозможных чудовищ, фантастических существ. Но подобная точка зрения при всей ее привлекательности может послужить почвой для недоразумений, ненужных споров, неверных заключений.

В живописи, как и в литературе, самую большую опасность представляет быстрое устарение наших представлений. При изображении техники, городов, транспорта будущего художник пользуется бытующим в употреблении и в литературе методом «экстраполяции». Отправным пунктом для него всегда служит настоящее, насколько он сможет распознать в своем времени черты будущего — зависит от знаний, таланта, воображения художника. Предсказания, сделанные художниками, не менее забавны, нежели предвидения писателей, особенно если смотреть на них из предсказанного ими будущего. Воздушные бои и танковые сражения на рисунках Робиды столь же курьезны, как буксируемые орлами космические корабли или самолет, оснащенный крыльями летучей мыши. В конце концов о будущем мы можем утверждать с уверенностью лишь то, что оно будет не таким, каким мы себе его представляем.

В таком случае вполне закономерен вопрос есть ли необходимость в произведениях, о которых уже в момент их появления можно утверждать, что они не больше, нежели игра воображения? Этот вопрос вплотную подводит нас к основной проблеме научно-фантастической литературы и живописи.

Ответ очень простой. Всякая человеческая деятельность протекает в трех измерениях времени: в прошлом, в настоящем и в будущем. Предшествующие события столь же важны, как и следствия. Опыт, накопленный в прошлом, помогает нам заглянуть в будущее. Забота о завтрашнем и послезавтрашнем дне неотторжима от сущности человека. Перекинутый через реку мост тоже вначале зародился в замыслах, в проекте, то есть в будущем. Лишь в момент осуществления, построения его он превращается в настоящее и прошлое.

С другой стороны, человек по природе своей есть существо любознательное. Он стремится постичь окружающий его мир, увидеть невидимое. Но существуют и такие явления, увидеть которые мы не в состоянии даже с помощью совершеннейшей аппаратуры: внутренний мир атомов, спутники далеких звезд, деятельность живых нейронов. Будапешт в 2974 году, схватки ящеров, населявших землю миллионы лет тому назад. Все это скрыто от нас покровом пространства и времени.

В этих случаях мы прибегаем к помощи воображения. Художник фиксирует на холсте или бумаге картину, увиденную им на «внутреннем экране», а мы, глядя на созданное им изображение, с радостью констатируем: да, именно таким будет Будапешт через тысячу лет, именно таков мир атомов, именно так выглядит пейзаж на одной из планет Тау Цети, именно такими должны быть марсиане.

Воображение помогает нам проникнуть в бесконечность, преодолеть кажущиеся непреодолимыми препятствия, освободиться от деспотического гнета пространства и времени.

Иван Валентинов. Моделирование будущего (Размышления о жанре) (статья), стр. 201-207. В статье приводится разделение произведений, в которых показано будущее, с позиции моральной составляющей. Поставлен вопрос о правомочности названия «литературой мечты» произведений, делающих упор на насилии между героями, что свойственно в большей степени авторам из капиталистических государств ввиду потребительского спроса. Автор далее порицает использование мистики в научной фантастике и переходит к рассуждениям о мечте, её содержании, способе её выражения и взаимосвязи с настоящим и природой человеческого общества. Далее демонстрируется преимущество распределения средств в социалистическом обществе по сравнению с капиталистическим и идеологическое превосходство общества на основе всеобщего товарищества и взаимопомощи против общества, основанного на эгоистическом обогащении. Далее приводится краткое содержание рассказов У.Тенна «Срок авансом» и Я.А. Зейделя «Колодец», их авторский анализ и сравнение. В заключительной части автор пытается разграничить варианты контактов с инопланетными агентами с различных точек зрения и завершает статью цитатами В.И. Ленина и Д.И. Менделеева.